Аромат кружит пустую голову, после миссии ноги подкашиваются. Лишь бы не вцепиться в цыплячье плечико сильней. -Вот этот? Итачи, этот? Тот ладонью трет глаза, на виске глубоко отпечатался бурый след от маски. -Нет. Он вянет, - не взглянув. Зачем смотреть, запах чересчур сладковатый. Гнилостный. -Но он самый красивый, - канючит. Красивый, да... Пурпурный, маме пойдет. Сморгнув коротко, Итачи присаживается на корточки, берет и греет мокрые ладошки между ладонями, пока Саске строит серьезную рожицу. -Давай поищем еще. -Давай, - пусть хмурится, но соглашается, выкручиваясь, бежит по берегу, не оборачиваясь, гравий похрустывает. Постой... -Братик, братик, а этот? Этот? Этот пахнет пряно, Итачи встает медленно, выпрямляясь. Терпко пахнет, но еще свежо, и не сладко. Горько пахнет. Белый-белый. Чистый, путающийся в темных водорослях, как в волосах... -Да. Этот. Хорошо...
-
-
22.03.2010 в 23:26Аромат кружит пустую голову, после миссии ноги подкашиваются. Лишь бы не вцепиться в цыплячье плечико сильней.
-Вот этот? Итачи, этот?
Тот ладонью трет глаза, на виске глубоко отпечатался бурый след от маски.
-Нет. Он вянет, - не взглянув. Зачем смотреть, запах чересчур сладковатый. Гнилостный.
-Но он самый красивый, - канючит.
Красивый, да... Пурпурный, маме пойдет.
Сморгнув коротко, Итачи присаживается на корточки, берет и греет мокрые ладошки между ладонями, пока Саске строит серьезную рожицу.
-Давай поищем еще.
-Давай, - пусть хмурится, но соглашается, выкручиваясь, бежит по берегу, не оборачиваясь, гравий похрустывает. Постой...
-Братик, братик, а этот?
Этот? Этот пахнет пряно, Итачи встает медленно, выпрямляясь. Терпко пахнет, но еще свежо, и не сладко. Горько пахнет. Белый-белый. Чистый, путающийся в темных водорослях, как в волосах...
-Да. Этот. Хорошо...