Вот уже целых два часа Шаринган Какаши тщетно пытался забыться сном на непомерно огромной кровати, "лучшей во дворце", как уверял угодливый слуга. Шиноби задыхался под подбитыми парчой одеялами; но, скинув их, тотчас же начинал дрожать от холода. Беспредельная усталость рождала бессонницу, а бессонница вызвала раздражение. Умаявшись от бесплодных попыток заснуть, дзёнин рывком сел на кровати и тут же пожалел об этом; казалось, весь мир медленно поплыл - давало о себе знать едва успевшее зажить ранение, из-за которого он и был вынужден остановится на несколько дней у заказчика. Нашарив на столе колокольчик, он трижды встряхнул прохладной на ощупь побрякушкой. Выпив кружку горячего отвара, поспешно принесённую слугой, Какаши потребовал к себе предоставленную ему благодарным хозяином прислужницу - прошлым вечером сил для любовных утех у него не было, а сейчас он действительно нуждался в тепле человеческого тела рядом. Не обращая внимания на попятившегося задом слугу, дзёнин продолжал, словно в лихорадке, бродить вокруг огромной кровати, прерывисто дыша, словно вытащенная из воды рыба. Через несколько минут в спальню вошла наряженная в яркое кимоно девушка и Какаши вдруг почувствовал, что уже не так зябнет. — Я к вашим услугам, господин, - с поклоном обратилась она к нему и, выпрямившись, одним движением скинула с себя кимоно. На вид ей уже минуло двадцать, но лицо хранило выражение какого-то удивленного, почти ребяческого спокойствия, радовавшего сердце. На её атласной коже играл отблеск света от принесённой слугой свечи, гибкий изгиб талии манил обнять, а маняще раздвинутые округлые бедра... С минуту Какаши молча смотрел на нее и коротко велел, снова забираясь в кровать: — Ложись. Вновь поклонившись, она скользнула к нему под одеяло; в каждом движении чувствовалась покорность и Какаши подумалось, что, подобно тому как согревают грелками постель, так и это прекрасное тело сейчас прогонит одолевшую его бессонницу, убаюкав наслаждением. И, не особенно склонный заботиться о случайных возлюбленных, дзёнин набросился на неё с поспешностью отчаяния, забыл всё на свете, кроме самого себя. Но поспешность успеху отнюдь не поспособствовала… Старательно отогнав от себя мысль, что в зоне ниже пояса даже гениальные шиноби мало чем отличаются от всех обычных людей, он судорожно вцепился в её плечи, с отчаянием утопающего притворяясь перед самим собой, что может одолеть постыдную слабость. Но, как ни старалась девушка, его усилия успехом не увенчались. Наконец Какаши слез с неё, стараясь скрыть стыд. Так и не надев кимоно, она попыталась его успокоить: — Ведь вам пришлось так много и тяжело потрудиться, вы ранены и замерзли, - твердила она с тихими нотками испуга в голосе, — с любым на вашем месте было бы так же. Не отрываясь, разозлённый неудачей дзёнин глядел на темноволосую красавицу, такую покорную, но в то же время недоступную для него сейчас и в сердцах грохнул кулаком об стенку. В страхе она отодвинулась, но Какаши снова решительно привлек её к себе. «Думаешь, получится?» - ехидно спросил его внутренний голос. «Уснуть - да», - про себя окончательно определился шиноби, прижав голову к теплому, пахнущему благовониями плечу неподвижно замеревшей девушки.
-
-
20.02.2012 в 17:47Вот уже целых два часа Шаринган Какаши тщетно пытался забыться сном на непомерно огромной кровати, "лучшей во дворце", как уверял угодливый слуга. Шиноби задыхался под подбитыми парчой одеялами; но, скинув их, тотчас же начинал дрожать от холода. Беспредельная усталость рождала бессонницу, а бессонница вызвала раздражение. Умаявшись от бесплодных попыток заснуть, дзёнин рывком сел на кровати и тут же пожалел об этом; казалось, весь мир медленно поплыл - давало о себе знать едва успевшее зажить ранение, из-за которого он и был вынужден остановится на несколько дней у заказчика.
Нашарив на столе колокольчик, он трижды встряхнул прохладной на ощупь побрякушкой. Выпив кружку горячего отвара, поспешно принесённую слугой, Какаши потребовал к себе предоставленную ему благодарным хозяином прислужницу - прошлым вечером сил для любовных утех у него не было, а сейчас он действительно нуждался в тепле человеческого тела рядом. Не обращая внимания на попятившегося задом слугу, дзёнин продолжал, словно в лихорадке, бродить вокруг огромной кровати, прерывисто дыша, словно вытащенная из воды рыба.
Через несколько минут в спальню вошла наряженная в яркое кимоно девушка и Какаши вдруг почувствовал, что уже не так зябнет.
— Я к вашим услугам, господин, - с поклоном обратилась она к нему и, выпрямившись, одним движением скинула с себя кимоно. На вид ей уже минуло двадцать, но лицо хранило выражение какого-то удивленного, почти ребяческого спокойствия, радовавшего сердце. На её атласной коже играл отблеск света от принесённой слугой свечи, гибкий изгиб талии манил обнять, а маняще раздвинутые округлые бедра... С минуту Какаши молча смотрел на нее и коротко велел, снова забираясь в кровать:
— Ложись.
Вновь поклонившись, она скользнула к нему под одеяло; в каждом движении чувствовалась покорность и Какаши подумалось, что, подобно тому как согревают грелками постель, так и это прекрасное тело сейчас прогонит одолевшую его бессонницу, убаюкав наслаждением. И, не особенно склонный заботиться о случайных возлюбленных, дзёнин набросился на неё с поспешностью отчаяния, забыл всё на свете, кроме самого себя. Но поспешность успеху отнюдь не поспособствовала… Старательно отогнав от себя мысль, что в зоне ниже пояса даже гениальные шиноби мало чем отличаются от всех обычных людей, он судорожно вцепился в её плечи, с отчаянием утопающего притворяясь перед самим собой, что может одолеть постыдную слабость. Но, как ни старалась девушка, его усилия успехом не увенчались. Наконец Какаши слез с неё, стараясь скрыть стыд. Так и не надев кимоно, она попыталась его успокоить:
— Ведь вам пришлось так много и тяжело потрудиться, вы ранены и замерзли, - твердила она с тихими нотками испуга в голосе, — с любым на вашем месте было бы так же.
Не отрываясь, разозлённый неудачей дзёнин глядел на темноволосую красавицу, такую покорную, но в то же время недоступную для него сейчас и в сердцах грохнул кулаком об стенку. В страхе она отодвинулась, но Какаши снова решительно привлек её к себе.
«Думаешь, получится?» - ехидно спросил его внутренний голос.
«Уснуть - да», - про себя окончательно определился шиноби, прижав голову к теплому, пахнущему благовониями плечу неподвижно замеревшей девушки.
-
-
20.05.2014 в 20:30